Дороти Батлер Гиллиам: «Я не горничная, я репортер»

Дороти Батлер Гиллиам начала свою карьеру чернокожей журналисткой в ​​крупной американской газете в то время, когда общество все еще было в значительной степени сегрегированным. Фархана Хайдер из BBC спросила ее, как чернокожая женщина в мире белых мужчин повлияла на ее карьеру.

Когда Дороти Батлер Гиллиам прибыла на вечеринку по случаю 100-летия богатой женщины из Вашингтона, швейцар сказал ей, что она не может войти через парадную дверь. «Вход для горничной находится сзади», — пояснил он.

«Я не горничная, я репортер Washington Post», — ответила она.

Дороти была первой афроамериканкой, написавшей репортаж для газеты. Она начала работать там в 1961 году и в течение следующих трех десятилетий работала редактором и обозревателем, становясь свидетелем серьезных изменений в обществе США и в средствах массовой информации.

Дороти попала в журналистику случайно, когда была на первом курсе колледжа и работала секретарем в еженедельной черной газете Louisville Defender. Однажды редактор общества заболела, и ее попросили заменить. Внезапно, лишившись опыта, ее послали составить отчет о черном среднем классе, тогда еще совсем маленьком, в крупнейшем городе Кентукки.

«Это был потрясающий опыт, и я увидела, что журналистика — это профессия, которая, если я научусь делать это хорошо, может открыть меня и открыть новые миры», — говорит она.

После колледжа она продолжила работать в ведущих черных журналах, таких как Jet и Ebony, но ее амбициями было работать в ежедневных новостях. Она получила место на программе журналистики в Колумбийском университете в Нью-Йорке — единственная афроамериканская студентка на этом курсе — и ей предложили работу в газете Washington Post в возрасте 24 лет. Быть первой афроамериканкой-репортером в газете оказалось чрезвычайно непросто.

Такси для нее не останавливались. «Я стояла у поста, и они замедляли ход, а затем видели мое темно-коричневое лицо и нажимали на педаль газа».

Люди часто не верили, что она репортер. Ей также пришлось столкнуться с некоторыми расистскими настроениями в самой редакции новостей.

«Были некоторые редакторы старого стиля, которые все еще работали в Post, когда я была там. Один из них сказал: «Мы не освещаем убийства чернокожих, потому что это дешевые смерти», — говорит Дороти. Ей хотелось закричать и убежать. Вместо этого она сказала себе, что такое отношение прекратится, если она продолжит работать. Хотя по дороге на работу у нее часто бывали приступы паники, она обращалась за поддержкой к бывшим коллегам из журнала Jet. По ее словам, ее христианская вера тоже помогла ей, особенно когда она чувствовала себя изолированной от своих белых коллег.

«В отделе новостей некоторые из них поздоровались, кивнули или даже поговорили со мной, но если бы они увидели меня снаружи здания, они бы притворились, что не знают меня. Это было так унизительно».

Но Дороти не обсуждала проблемы, с которыми она столкнулась, со своими редакторами. Она была обеспокоена тем, что любая жалоба даст им повод не нанимать чернокожих журналистов.

Дороти, как чернокожей женщине в Америке 1960-х, было трудно даже получить обед.

Дороти выросла в государстве, строго изолированном между черными и белыми в соответствии с четкими расовыми законами. Чернокожим можно было запретить голосовать, их возможности для получения образования и трудоустройства были ограничены, и им было отказано в элементарных человеческих достоинствах.

Но даже в Вашингтоне рестораны по-прежнему оставались раздельными, и те, что были ближе всего к офисам Washington Post, не обслуживали афроамериканцев. Дороти шла пешком столько, сколько нужно, чтобы добраться до кафетерия, где ей было бы удобно.

Она остро осознавала свою способность рассказывать черные истории по-новому. Негативные образы афроамериканцев, которые она читала в основной прессе, во многом объяснялись тем, что голоса черных не были услышаны.

«Я не хотела освещать только негативные истории о чернокожих, я хотела осветить всю полноту жизни чернокожих», — говорит она.

Дороти освещала важные события в области гражданских прав, в том числе в 1962 году объединение Университета Миссисипи, где произошли протесты и беспорядки после того, как молодой студент Джеймс Мередит был зачислен в университет как первый афроамериканец.

Дороти было поручено поговорить с чернокожими общинами, чтобы оценить их реакцию на интеграцию этого бастиона белого превосходства. Они рассказали ей о своей надежде на будущее, основанной на том, что сделал Джеймс Мередит, о своей уверенности в том, что интеграции будет больше. Она видела мужчин и женщин, которые были храбрыми и полными надежд, и именно об этом она писала.

Когда она читала рассказы, написанные белыми журналистами, она заметила, что они нарисовали чернокожих людей напуганными и испуганными. «И это совсем не то, что видела я».

Пока она была в Миссисипи, ей не разрешали останавливаться в белых отелях, и в итоге она остановилась в похоронном бюро для черных. «Я спала с мертвыми», — говорит она. «Вы делаете то, что вам нужно, чтобы получить историю».

Дороти покинула Washington Post в середине 1960-х годов после рождения третьего ребенка. Она вынуждена была работать неполный рабочий день, но ей сказали, что она снижает моральный дух, когда на короткое время ей разрешили работать четыре дня в неделю. Однако в 1972 году ее снова приняли на работу помощником редактора в разделе «Стиль», который ей очень понравился.

«Это было действительно захватывающе, иметь возможность рассказать больше о черной культуре в разделе «Стиль». Потому что это было время, когда белые люди просто не знали многого о том, что делают черные, за исключением достаточно богатых, которые могли поговорить со своими горничными или дворниками. Вся суть заключалась в том, чтобы сделать эту черную культуру популярной».

В этой роли Дороти также могла нанимать людей и нанимать журналистов, которые могли писать о чернокожем опыте. Затем в 1979 году она стала обозревателем, сосредоточив внимание на вопросах образования, политики и расы, продолжая в течение 19 лет. Она ушла из почты в 2003 году.

На протяжении 50-летней журналистской карьеры Дороти всегда отстаивала разнообразие. Она была президентом Национальной ассоциации чернокожих журналистов, соучредителем и членом правления Института журналистского образования Роберта Мейнарда, который обучил журналистике тысячи людей из расовых меньшинств.

«Вы действительно не можете рассказать правдивую историю или полную историю, если вы рассказываете ее только глазами одной группы людей», — говорит она.

«И если у вас нет людей, которые видят мир другими глазами, вы просто не имеете полной картины того, что происходит».

Дороти Батлер Гиллиам — автор книги «Первопроходец, журналист-первопроходец», которая ведет борьбу за то, чтобы СМИ стали больше похожи на Америку.

Когда в 1968 году на британском телевидении появилась первая чернокожая женщина-репортер, некоторые зрители категорически возразили, и менее чем через год она была уволена. Теперь, полвека спустя, в ее честь была присуждена премия британской журналистики.